Первый день в Навои. Раннее утро. Воздух пахнет химией. Город со всех сторон окружен заводами-гигантами: Навоийский горно-металлургический комбинат (НГМК), гидрометаллургический завод (ГМЗ), Навоиазот и т.д. Последний – сжирает весь кислород в округе, а «на выхлопе» выбрасывает ядовитые желтые клубы дыма, которые куполом нависают над городом. Летом в Навои невыносимая жара +54С°, зимой – мороз -15С°. Местные рассказывают, что зимой здесь почти никогда нет снега. Жители связывают эту аномалию с вредными выбросами в атмосферу. Из-за чего онкологией здесь болеют намного больше людей, чем в других регионах республики. Навоинцы в такой среде редко доживают до 75-80 лет.
Питьевая вода тут «мертвая» – сильно хлорированная, с неприятным привкусом и запахом. Те, кто может себе позволить, покупают домой бутилированную воду в баклажках по 20 литров. На ней же готовят.
Из положительного – в Навои очень развит велосипедный транспорт. На пятничном намазе возле мечетей вы не найдете переполненных парковок, заторов из машин, как в Ташкенте. В мечеть в основном здесь ездят на велосипедах. Пристегивают их к ближайшим деревьям. Под каждым деревом по одному велосипеду. Дороги в Навои относительно хорошие. Потому что у города есть собственный асфальтовый завод. В целом здесь очень чисто, несмотря на то что урн практически нигде нет.
В Навоийской области находится золоторудный карьер «Мурунтау» – крупнейшее месторождение по добыче золота на планете. В 2020 году на этом руднике добыли около 56,7 тонны золота. Разрабатывает карьер супергигант НГМК, параллельно добывающий драгоценные металлы на десятках других золотых рудниках. Это единственный комбинат, занимающийся промышленной добычей золота в этом регионе. Можно сказать монополист. Но есть такие месторождения, на которых такому монстру просто не выгодно работать. И тут «всплывают» нелегальные старатели – обычные жители местных кишлаков. У них нет никакой работы, или есть, но с мизерной зарплатой.
Черные старатели
Месторождение «Тиллятаг». Пахтачинский район Самаркандской области. Повсюду выжженая солнцем голая степь. Впереди холмы. По краям дороги – отвалы пустой породы. НГМК уже начал разрабатывать прииск, вырыл огромный котлован. Но потом все заморозили. Добыча не окупилась. Технику увезли, а яма осталась, постепенно заполнилась грунтовыми водами, здесь теперь озеро. Где не выгодно добывать золото комбинату, там выгодно старателям-нелегалам. Тут повсюду вручную прорублены шахтные стволы, глубина которых может достигать сотни метров. И все это твердая скальная порода.
Сюда через холмы ведет единственная пыльная грунтовая дорога. Старатели замечают наш «Дамас» за километр. У них здесь целая система наблюдения. На вершинах холмов сидят «разведчики», оповещающие о приближении угрозы. Больше всего старатели боятся рейдов, которые проводят инспекторы по контролю за горно-геологической деятельностью. Если их поймают, то выпишут штраф больше 7 млн сумов. Повторное нарушение – 14 млн сумов. Для местных – это приговор. За семь месяцев 2021 года в республике были оштрафованы 162 незаконных старателя. Видя посторонние машины, нелегалы быстро маскируют входы и выходы в шахты, а сами бегут врассыпную. Что и произошло в этот раз. Все, кто был наверху – разбежались. Все, кто был под землей – притаились. Их уже оповестили об опасности.
Диаметр здешних шахт – чуть больше метра. На глубине обычно работают несколько человек. Они рубят твердую породу, ищут золотую жилу. Золотоносную руду поднимают в мешках на поверхность. В конце смены грузят ее в «Москвичи», «Жигули», и везут в поселок, где спрятано промывочное оборудование. Руду размельчают в дробилке, после чего промывают концентрат. Чаще всего старатели работают ночью, чтобы не быть замеченными. Трудятся они круглый год – и зимой, и летом. Зимой в мороз копатели укутываются в телогрейки.
Работа в таких шахтах – огромный риск. В любой момент она может обвалиться. Бывают случаи, когда старатели, передвигаясь по шахте, срываются вниз и разбиваются насмерть. Есть золотоискатели, которые вырубают породу электрическими перфораторами. Они затаскивают бензиновый генератор под землю и заживо угорают от выхлопных газов. Именно так погибли четыре человека в шахте рудника «Олтинсай» Хатычинского района Навоийской области. Еще трое – госпитализированы. Старатели знают об этих рисках, но все равно спускаются под землю. Потому что они не живут, а выживают. У большинства из них – цель не разбогатеть, а просто прокормить семью.
Многие из старателей работают в шахтах с детства. Они не видели другой жизни. Все прекрасно знают, что сегодня могут не вернуться домой к семье. Большинство из них не доживут и до 50 лет. Кого-то завалит в шахте, кого-то убьет током от оголенного провода перфоратора, кто-то сорвется с веревки. А кто-то разбогатеет, найдя золотую жилу.
В 2012-2013 годах здесь была настоящая «золотая лихорадка». Сотни людей приезжали на месторождение «Тиллятаг». По рассказам местных жителей, все холмы были усыпаны нелегальными старателями. Сюда приезжали на машинах целыми семьями. Орудовали кирками и лопатами, грузили и вывозили руду. В прямом смысле бредили золотом. Когда люди начали гибнуть в шахтах, подключились спецслужбы и всех старателей разогнали. С тех пор «золотая лихорадка» закончилась. Остались отдельные копатели, о которых рассказано выше.
Долгие годы старательская добыча золота в Узбекистане была под запретом. Разрабатывать рудники могли только государственные «титаны»: Алмалыкский и Навоийский горно-металлургические комбинаты. Все ресурсы тратились на них. Но они неповоротливые. Для промышленной добычи руды комбинату нужна сложная инфраструктура: отдельная железная дорога, гигантские «БелАЗы», собственная электростанция, многотонные экскаваторы и т.д. Поэтому им выгоднее «осесть» на больших месторождениях, чтобы затраты на добычу окупались. Но получилось так, что большинство мелких золотоносных рудников были нетронуты, законсервированы на будущее.
Сельские жители очень хорошо знают свои земли. Они так же знают, где геологи находят в породе золото. Безработица, вот и идут его добывать. Здесь даже в траве золото находят, представляете! Рассказали случай, как один из сельчан выдернул охапку травы с корнями, а в них оказались маленькие золотые самородки. Новость быстро распространилась по кишлаку, и все начали дергать траву, жечь ее и искать в пепле самородки. Как после такого не залихорадить?
За годы запретов старательская добыча сильно криминализировалась. Нелегальные золотодобытчики продают золото на черном рынке, другие люди это золото незаконно вывозят за рубеж. В итоге, у государства миллиардные убытки. А самое страшное – гибнут люди.
Как с этим борются? Власти Узбекистана в 2019 году сняли запрет на старательскую добычу золота. Президент Шавкат Мирзиёев подписал постановление о легализации старательства. Теперь это отдельный вид предпринимательства. Цель постановления – сделать старательскую индустрию прибыльной, прозрачной и безопасной. Старателей освободили от всех видов налогов. Золотоносные участки продаются размером в 1 гектар. Их можно купить на электронном аукционе и получить лицензию старателя. Стартовая цена «золотого» участка – 7,5 млн сумов.
Второй день в Навои. Мы едем в «Октошсай» – золотоносное месторождение в 40 км от города. Навбахорский район Навоийской области, вблизи кишлака Эйджанд. Та же степь, те же пыльные дороги. В округе ни одного дерева, повсюду растет только исрык. Его здесь никто не сажал. Весной тут много черепах, летом можно встретить на пути крота или ящерицу. Воды в окрестностях нет совсем. Только весной течет горный сай, который к лету пересыхает. Местные называют этот прииск – «Uch tut» – то есть «Три тутовника». Они и в правду здесь растут, только не три, а четыре.
Мы встречаемся здесь с Ойбеком Рахмоновым – молодым золотоискателем. Ему 31 год. У него свой бизнес. О старательстве он узнал случайно. Близкий друг семьи – золотодобытчик из Навои – рассказал, что нашел хороший золотоносный участок. Но денег на покупку земли у него нет. Семья Ойбека решила помочь старателю и проинвестировала его. Купили через аукцион три гектара земли. Взяли в аренду необходимое оборудование и отвезли его на прииск. Старатель нашел золотую жилу и добывал золото три месяца. Но Ойбеку говорил, что золота нет.
«Мы узнали, что старатель обманывал нас, - говорит Ойбек. – Нашел жилу, не сказав нам про это, и втайне намывал золото. Хорошо заработал, я думаю, около 20 000 долларов. Мы его выгнали и приехали сами работать».
Февраль. На прииске сильный мороз. Дует ветер. Ойбек приехал сюда с отцом, дядей и зятем. Первым делом установили контейнер, затопили печь. Никакого опыта добычи золота у семьи не было. «Лопатами начинали работать, не знали за что браться, - рассказывает Ойбек. – С тазиками ходили и вручную мыли породу. Местные старатели, пастухи учили нас намывать золото. Смотрим как они делают, потом сами пробуем. Одну золотую песчинку находили, так радовались. А чтобы добыть один грамм золота, нужно тысячу таких песчинок».
Вручную промыть сотни тонн породы нереально. Поэтому семья стала строить промывочную установку. Искали информацию в интернете, смотрели видео в YouTube, но нигде не было подробного описания чертежей оборудования. Ребята по своим эскизам за четыре месяца сварили собственный промывочный прибор – бутара (разновидность барабанного грохота, которая используется для промывки добытой горной массы). И стали добывать первые граммы золота.
Технология добычи золота традиционна. Породу, содержащую металл, загружают в бункер, где она промывается мощным напором воды и попадает в специальный прибор – грохот. В котором во время вращения все ненужные камни удаляются, а золото просеивается и плывет дальше по шлюзу. Золото, как самый тяжелый элемент, оседает в ячейках резиновых ковриков. Раз в сутки коврики промывают в тазах, полученный концентрат из мелкого песка и золота везут в лагерь для финальной промывки.
Местное золото – самородное. Его проба варьируется от 790 до 890. Больше всего Ойбек добывает самородки 860-870 пробы. Самый большой найденный самородок весил 3,2 грамма. Средняя цена золота за 1 грамм – 500 000 сумов. Все добытое золото старатели должны продать Навоийскому горно-металлургическому комбинату и ювелирам по биржевой цене.
Объемы добычи нам не раскрыли – коммерческая тайна. Но поделились расходами вплоть до цены участков земли.
«В среднем мы потратили 15 млн сумов за один гектар земли, – говорит Ойбек Рахмонов. – Сейчас участки продают дороже. Мы были первопроходцами. Расходы на добычу мы считаем в граммах. Наши ежедневные расходы на самосвалы и экскаваторы – около 40 граммов. Если будем добывать меньше, уйдем в минус. У кого-то расходы – 140 граммов в день. Все зависит от масштабов добычи. Один генератор «ест» 220 литров солярки в сутки, на два экскаватора уходит 500 литров в день, еще самосвалы…За полтора дня мы одну тонну солярки сжигаем. Расходы на добычу золота очень большие. Чтобы заняться старательством нужно примерно $40 000 для начала. С меньшими средствами очень сложно стартовать. Аренда техники и топлива съедают очень много денег. Первые два месяца вся прибыль уходит на покрытие расходов».
Лагерь старателей – единственное место за многие километры, где есть вода, еда, где можно укрыться от жары и мороза. Летом старатели спят либо в контейнере, либо на улице под навесом. Зимой – в юрте. Да, здесь есть настоящая юрта, привезенная из Казахстана. В нее не заползают пауки, скорпионы, жуки, потому что она из овечьей шерсти. Она их отпугивает.
Вода на прииске артезианская. Старатели пробурили скважину. В этой воде можно купаться, ее используют для промывки золота. Но пить ее нельзя – слишком соленая. Питьевая вода – привозная, бутилированная. Она быстро нагревается на жаре, поэтому баклажки обшивают тканью, поливают их водой и ставят на ветреное место. Так вода быстро охлаждается – природный кондиционер.
Всего на прииске работают 10 старателей. Они живут здесь круглый год – вдали от семей. К родным ездят раз в 10-15 дней. Живут они очень скромно. Спят на нарах.
Здесь не принято есть из отдельных тарелок. Еду подают на большом лягане. Сегодня на ужин жаркое. Все дружно усаживаются вокруг, шутят. Юмор здесь вообще особая часть жизни. Старатели шутят всегда. Юмор спасает их от ежедневной рутины. Золото здесь никто не ворует, все на доверии. В комнате может лежать чашка с золотом, никто не возьмет оттуда ни одной крупицы.
У старателей есть поверье о золоте. «Если партнеры по бизнесу соблюдают договор, то добыча золота идет, - рассказывает Ойбек. – Когда кто-то нарушает его, обманывает, золото каким-то образом исчезает. Добыча металла снижается. Золото любит честность и порядочность. Так говорят…».
Проблема многих старательских приисков в том, что есть золотодобытчики, которые не соблюдают договор как между собой, так и между государством. По закону легальные старатели должны продавать все добытое золото на АГМК и НГМК. Что прописано в постановлении президента № ПП-4030 от 26 ноября 2018 г.: «Рекомендовать АО «Алмалыкский горно-металлургический комбинат» и ГП «Навоийский горно-металлургический комбинат» в срок до 1 марта 2019 года открыть в регионах страны специализированные приемные кассы и установить прозрачный механизм скупки драгоценных металлов, добытых путем старательской добычи».
Но на практике многие старатели сдают государству лишь часть золота, остальное продают на черном рынке. Почему? Мы беседовали со многими золотодобытчиками с разных приисков. Среди них ходят разговоры, что в указанных выше приемных кассах по скупке золота старателей обвешивают. Если золотоискатель сдает 100 граммов золота, ему могут сказать, что здесь только 80 граммов. И тут никак не возразишь. В итоге старателю становится не выгодно работать, и он продает золото на черном рынке ювелирам, зарабатывая свои деньги в полной мере. Порочный круг получается…
Видео:
