Лена (имена пострадавших по понятным причинам изменены) прожила с агрессором семь лет, из которых мирно – всего лишь полгода. У нее трое малолетних детей. Первый раз муж жестоко избил ее за то, что она не успела вовремя убрать грязную посуду со стола.
«Сразу ударил по голове, – говорит Лена. – Мне этого хватило, чтобы я упала и потеряла сознание. Когда очнулась, увидела, что муж берет нож и подставляет его к моему горлу… Но потом взял ножницы и полностью меня постриг. Он разбил мне бровь, лоб, лицо залило кровью. Были гематомы на голове...Подобное происходило в основном, когда муж выпивал. Ему совершенно нельзя пить».
После этого случая Лена никуда не пожаловалась. Ушла на пару месяцев из дома, погрузилась в работу. Однако вскоре помирилась с мужем и вернулась домой. И все повторилось опять…
«Он на улице избивал детей палкой, – рассказывает Лена. – Бил их по ногам, дети очень боялись, за меня прятались. По большей части мне доставалось. Однажды сына ударил только за то, что тот описался в штаны. Он его стукнул, сын ударился об трубу. Ему рассекло бровь и пошла кровь».
Лена и в этот раз никуда не пожаловалась. Муж ей запрещал выходить из дома. Иногда удавалось убегать.
Последний побег удался благодаря неравнодушному таксисту. Лена с мужем и детьми гуляли по улице. Муж зашел в бар, выпил коктейль из водки с пивом. Вернулся он оттуда уже злой. И жене с детьми снова досталось – бил палкой.
«Затем он поймал такси, мы приехали домой. Говорю мужу: «Ты выходи, дом открывай, я пока за такси заплачу, мы сейчас с детьми придем». Он не послушался. Я закрыла обе двери машины. Он пытался меня вытащить. Водителю объясняю: «Если мы сейчас зайдем домой, он просто нас убьет. Я боюсь».
Таксист оттащил мужа от машины, подрался с ним. В итоге Лена оказалась в шелтере – убежище для женщин в подобных ситуациях, - где ее, по сути, и спасли.
ШЕЛТЕРЫ
Программу защиты женщин от насилия условно можно разделить на создание шелтеров (с англ. shelter – приют, убежище) и центров реабилитации и адаптации женщин, попавших в кризисную ситуацию. Центры оказывают психологическую помощь и консультируют жертв насилия. И если женщине реально угрожает опасность для жизни, то ее помещают в шелтер, где она бесплатно получает кров, еду, помощь юристов и психологов. Всего таких центров в республике – 197, а шелтеров – 28.
Чтобы попасть в шелтер, нужен специальный охранный ордер, который выдает инспектор профилактики вместе с махаллинским комитетом. В теории, махалля должна предотвращать домашнее насилие и просвещать людей о том, что насилие – зло, а не выдуманная традиция. Но тут мы зачастую сталкиваемся с проблемой неграмотности сотрудников махаллей и тех же инспекторов, которые порой вместо того, чтобы выписать ордер, пытаются убедить жертву, что она сама виновата. Тем самым практически поступая наперекор закону «О защите женщин от притеснения и насилия», который принят 2 сентября 2019 года – первый в истории Узбекистана документ такого рода. В документе определены все основные виды насилия, включая физическое и психологическое.
«Один из основных аспектов борьбы с насилием, – говорит судья по уголовным делам Ташкентского городского суда Эльза Шамсутдинова, – обучение инспекторов профилактики и медицинских работников, чтобы они уже начали реагировать на домашнее насилие. Чтобы они уже не считали, что это семейная сора, что так бывает, что ничего страшного, ты сама это спровоцировала. Насильник сам находит причины, чтобы у него была возможность проявить свою агрессию. Почему насилие продолжается долго, систематически? Потому что жертва вовремя не сообщает органам о насилии. Тем самым она создает условия насильнику продолжать свои действия».
Этот акцент – «сама спровоцировала» – в большинстве случаев служит тем «поплавком», за который цепляются домашние насильники. Но как мы с этим боремся? Ну выдаются охранные ордера, и в течение 30 дней жена живет в шелтере, куда мужья не допускаются. Далее женщина вынуждена возвращаться домой, а там начинается все по новой…
Это подтверждает и основательница проекта Nemolchi.uz Ирина Матвиенко:
«…Получается, что охранный ордер — это только бумажка, которая ставит 30-дневной запрет на определенные действия, и все. Привлечь человека к ответственности можно, если есть побои, нужно писать заявление, и его [агрессора] привлекают к ответственности в соответствии с законом. Но легкие телесные – это штраф от двух до четырех базовых расчетных величин. <…> Даже сотрясение мозга часто, если только голову в усмерть не разбили, может трактоваться как легкое телесное. Очень часто жертвам говорят: «Ну и пиши куда хочешь. Я заплачу штраф». Или некоторым говорят: «Я сяду, выйду и убью тебя». Законодательство, по сути, лояльно к домашним насильникам, выдавая просто бумажку [ордер]. Бумажка ничего не изменит».
О том же – резюме Гульчехры Маткаримовой, директора городского центра реабилитации и адаптации женщин, попавших в кризисную ситуацию:
«Нужно ужесточить санкции за насилие над женщинами. Нужно ввести уголовную ответственность за домашнее насилие. Административное нарушение – штрафы – бьют по карману семьи. И насильники – кстати, на Западе их называют агрессорами, – потом еще больше бешенствуют».
Слабым звеном является еще то, что в результате домашнего насилия на улице оказывается женщина, часто с детьми, а дома остается агрессор. На Западе из дома выдворяется насильник. У нас нет адвокатов по защите жертв насилия – такой специализации нет. В Узбекистане есть статья 103 УК РУз «Доведение до самоубийства». Практически это не работающая статья. Гульчехра Маткаримова: «Вешаются люди, сжигают себя, бросаются в воду, а потом говорят, что душевно больная была…Ничего подобного. Их довели до этого состояния».
Часто домашнее насилие подогревается родственниками. Стоило, например, свекрови сказать своему сыну, что резать салат – это не мужское дело, и вот уже мужчина швыряет все в свою жену. Как это и случилось, например, у Наргизы (имя изменено). Более того, муж ее просто избил. И она терпела насилие по тому или иному поводу, а то и без – целых 12 лет. Бывает, еще и друзья «помогут»: что это у твоей жены платье слишком короткое, или слишком открытое, почему она в джинсах ходит, почему волосы красит…и в итоге попадает жене.
Причем эти люди как пострадавшие, так и окружающие их сами же отказываются писать заявление или свидетельствовать о случившемся. Между тем в нашем законодательстве есть статья 110 УК РУз «Истязание», наказание за регулярное домашнее насилие, предусматривающее лишение свободы до пяти лет. Статья оказывается «неработающей», так как нет, как правило, истории болезни: женщина то с лестницы упала, то ушиблась где-то, ну вы понимаете…
Что касается шелтеров и реабилитационных центров. Законом «О мерах по совершенствованию системы социальной реабилитации и адаптации, а также профилактики семейно-бытового насилия» от 2 июля 2018 года предусмотрено их финансирование за счет спонсоров.
«Но республика еще, видимо, не доросла до такого уровня, чтобы предприниматели подобным меценатством занимались, - говорит Гульчехра Маткаримова. - Мы писали очень много писем в различные организации, чтобы нам оказали спонсорскую помощь, но практически все отказались. Сегодня у нас осталось шесть штатных сотрудников, из них два охранника. По уставу должно быть 44 сотрудника. Это 15 психологов, шесть-восемь медработников и т.д. Мы набрали почти полный штат, но долго в таком варианте работать не смогли – не хватило средств. Сама работаю на общественных началах…С другой стороны, если мы полностью перейдем на государственное обеспечение, то международные организации не будут нас считать негосударственной некоммерческой организацией (ННО), каковой мы являемся сейчас. Они будут считать нас госструктурой».
Дело в том, что подобные организации должны заключать соответствующие договоры с государством и получать определенные дотации. Чего в нашем законодательстве не прописали. Но это упущение было обнаружено позже, когда организованные шелтеры и центры уже заработали. И, по словам Гульчехры Абдусаматовны, начали испытывать серьезные финансовые трудности. Зарплату сотрудникам не выдавали по полгода, Ташкентский городской центр еще как-то держится, а большинство региональных пришлось закрыть.
Константин Башлаев
Видео:
